12

Опешив от таких слов, Нацик первое время не смог даже ответить. Он искал взглядом на лице Волошина признаки опьянения или помешательства. Эти слова были так не к стати в это время… Моргнув глазами, бэттер провернул в голове несколько подходящих вариантов ответа, среди которых были как культурные, так и острые и даже грубые. Остановился он на нейтральном варианте:

– Не понял.

– Чего ты не понял? В магазин, говорю, сходи!

– Я что, крайний? Сам сходи, – ответил Нацик, намереваясь встать.

– Ну, я же не просто прошу. Нужно кое-что узнать. А это сможешь сделать только ты.

Загадка блестела в глазах ППС-ника и он явно растягивал удовольствие обладанием некоего секрета. Выдержав небольшую паузу, Волошин продолжил:

– Я тут проверил, нигде нет ни одного компьютера. А вот в супермаркете – сто процентов есть.

– И что? – уставился на него Нацик.

Он всё ещё не мог понять, куда клонит Волошин. Зачем ему компьютер? И что такого надо было сделать, что умел только Нацик?

– Проверь, есть ли интернет?

– Ты в своём уме? Если мобильной связи нет, то какой интернет…

Нацик не успел договорить, когда Волошин показал ему свою старую «Нокию» ещё с монохромным экраном. Там были все палочки, которые символизировали уровень сигнала. Ухмылка Волошина говорила о том, что он ждёт много благодарностей и «обнимашек» (которые, он не любил). Бэттер лихорадочно стал рыться в кармане своих джинсов, где лежал выключенным его современный смартфон. Включив его, он увидел, что обе сим-карты уловили сигнал. Едва он успел подумать о том, что теперь у них есть связь, как сзади подошёл проснувшийся нарколог и не смущаясь ни секунды дал подзатыльник ППС-нику и рявкнул:

– Идиоты, собираем манатки теперь. Они же нас вычисляли! Теперь они знают, где мы, в радиусе метров двухсот, наверное! Выкинули свои трубы нахер!

Такого злого и взвинченного Женю ни Нацик, ни Волошин ещё не видели. Он стоял весь напружиненный, кулаки его были сжаты, а по челюстям гуляли желваки. Волошин даже не подумал дать ему сдачи, ведь понял, в какую элементарную ловушку они попались. Вернее, виноват в этом был он. Но догадался о включённых вышках не компьютерщик Нацик, а врач Женя, – эта мысль пронеслась в голове у Волошина перед тем, как его тело уже начало работать – носится по комнатушке в поисках всего необходимого. Тут главное, не создавать суматоху. Но, оказалось, все вещи были в разных местах и теперь их надо было собирать.

Чёрт, как же они оплошали. Женя чувствовал в этом и свою вину. Ведь он не смекнул избавится от телефонов сразу, когда в город вошёл спецназ. Но, с другой стороны, хорошо, что он проснулся и тем самым выиграл несколько минут у неминуемой смерти.

Проснулась и Саша, ничего не понимающая, но сразу бросившаяся помогать собираться. Правда, она скорее мешала, поэтому Женя аккуратно поставил её у двери и глазами ей сказал: «Не мешай». Она тем же способом ответила ему, что поняла. И даже если ей было немного обидно, что её вот так вот отстранили, она понимала, что ещё не до конца проснулась и действительно мешала остальным.

Собрав всё оружие и амуницию, они рванули к выходу. По расчётам Жени, у них было не более двух минут. Хотя была маленькая надежда, что были ещё выжившие люди, которые включили свои мобильники. Но эта надежда была настолько крохотной, что смогла бы видеть в песчинке Луну. Быстро справившись с забаррикадированной и закрытой боковой дверью, они выбежали на улицу по направлению к дворам.

Они выдыхали пар, а на ресницы им приземлялись снежинки. Но наслаждаться такой погодой у них не было времени.

Темнота. В городе-таки отключили освещение. Возможно, именно для того, чтобы беглецы передвигались медленнее. «Странно, ведь вышки только несколько минут назад принимали сигнал. У них генераторы?» – думал Женя. За ним пыхтела Саша, замыкал Волошин. А вёл всех Нацик. Эти дворы очень хорошо знал Нацик, живший неподалёку. Поэтому он на ходу крикнул:

– Если успеем, прорвёмся к моему двору, а там есть неплохое укрытие. За мной!

И он побежал первым.

Совсем скоро к «Оптике» на сумасшедшей скорости подъехал чёрный микроавтобус и оттуда высыпали бойцы. Женя ошибся: они опоздали на три минуты.